Без десяти девять многие ребята начали собираться и уходить. Во дворе не было освещения, и стало довольно темно. Дима всё ещё был на поле. Оставшиеся человек шесть начали играть в «пенальти». В девять с небольшим к школе подошли три девушки. Дима дал мастерку одной из девушек, и теперь в сумерках за ним было менее удобно наблюдать.

Мы сидели наготове. У Жени был небольшой рюкзак, из которого он вынул телескопическую дубинку и показал мне. У меня в сумке был ломик, но я его пока не доставал.

Минут через пять все начали прощаться. Наш объект вместе с высоким парнем в бейсболке и одной из девиц медленно двинулись через двор в сторону дома Димы. Мы встали и пошли за этой троицей на расстоянии метров сорока. Моё напряжение усилилось. Руки вспотели.

Я предположил, что парни могли подраться из-за девушки, и внимательно следил за этим высоким футболистом. Вскоре выяснилось, что они шли не совсем в сторону Диминого дома, а куда-то ещё. «Провожать девушку», — подумал я. Ребята подошли к подъезду, и там девушка закурила. Мы встали метрах в тридцати от них. Пока всё было спокойно. Девушка закончила дымить, пульнула окурок, обнялась с Димой и зашла в дом. За ней зашёл верзила. 

Дима, один, быстрым шагом пошёл в сторону своего дома. Мы бросились за ним.

Вот и всё! Момент истины. То, чего мы так долго ждали. Я взглянул на часы. 9:30. Всё точно, как говорил Женя. У меня всё внутри тряслось от напряжения. До подъезда оставалось метров сто. Почти полностью стемнело, и людей во дворе не было. Из-за выступа дома я не видел, стоят ли Андрей и Володя возле подъезда или нет.

Вдруг я увидел, как со стороны метро, то есть перпендикулярно нам, идут два крепких парня в кожаных куртках. Они должны были пройти рядом с Димой буквально секунд через 10. Эти 10 секунд длились целую вечность. Я был как будто парализован. Судя по всему, это и были «гады», как их называл Володя. Они должны были пересечься с Димой ещё метров за 40 до подъезда, где ждала наша засада… То есть нам с Женей надо что-то делать. Я бросил взгляд на Женю. Даже в темноте было видно, что он был белый, как стена. Я на ватных ногах побежал ближе к Диме, пытаясь рукой нащупать ломик в сумке. Что мне было делать? Крикнуть ему — бежать? Крикнуть на парней? Достать ломик и размахивать им? И вот Дима и парни прошли буквально в двух метрах друг от друга... и тут… ничего не произошло! Парни в кожанках — по всей видимости, это были выходцы с Кавказа — просто спокойно прошли мимо вглубь двора.

Дима же остановился и надел мастерку, которую до этого держал в руке. Мы с огромным облегчением встали метрах в десяти за ним. С той точки, где мы находились, был виден Димин подъезд. Возле него никого не было. В тот момент я был ужасно рад, что наша часть операции выполнена, и теперь оставалось надеяться, что внутри парадной всё нормально.

Дима сделал ещё несколько шагов по направлению к парадной, и я увидел, как из двери появился высокий и широкий силуэт Володи. Только я подумал, как всё-таки мы слаженно работаем, как случилось совершенно непредвиденное! Из машины, припаркованной вплотную к дому, быстро вылез какой-то мужик, кинулся на Диму и ударил его в область живота! Это случилось настолько неожиданно, что мы с Женей не успели даже моргнуть. Дима со стоном упал назад. Мужик буквально в два шага опять приблизился и нанёс второй удар. На этот раз Дима кое-как защитился рукой. Только тогда я смог выдавить из себя что-то вроде «СТОЙ!». Примерно в тот же момент я увидел, что Володя стартанул по направлению к мужику и Диме. Он был, наверное, чуть дальше от нападавшего, чем мы с Женей. Мужик заметил приближающегося Володю и со всей мочи кинулся бежать в другую сторону — прямо на нас! Он, видимо, нас не видел, и мы буквально столкнулись с ним лицом к лицу. У меня в руках был лом, и я делал им, как мне казалось, устрашающие движения. Но мужик не обращал на меня никакого внимания. Он пару секунд с каким-то удивлением посмотрел на Женю, а потом помчался вбок — в сторону двора. Медленный и тяжёлый Володя побежал за ним, но эта попытка была обречена на провал.

Я хорошо рассмотрел нападавшего. Почему-то я его сразу охарактеризовал как «студента». На вид я бы дал ему лет 25, и он был одет в какой-то пёстрый свитер. Кроме того, у него были глубокие залысины, которые сразу бросались в глаза.

Мы видели, как Дима, схватившись за живот, ковыляет к подъезду… 

— Пойдём, поможем ему? — хриплым голосом спросил я.

— Нет! Бежим к метро! Быстрее! — прокричал Женя. — Если нас тут увидят, будут вопросы, что мы здесь делали.

Мы завернули за угол и быстро зашагали к метро. Нам навстречу в сторону двора шли запоздалые жильцы микрорайона. Я пытался спрятать лицо.

— Хорошо, что люди идут, — шепнул я. — Смогут помочь парню.

— Да, — сказал он. — Хотя, надеюсь, папа помог уже. Интересно, где он?

Мы дошли до метро. Большинство торговых точек уже закрылось. В первом попавшемся ларьке я купил «Балтику 3» и одним махом выпил её. Не полегчало. В голове был бардак из совершенно разных мыслей. Во-первых, я был шокирован тем, насколько точно всё предсказал Женя. Во-вторых, чувствовал стыд за то, как плохо мы сегодня отработали. КАК МЫ НЕ ПОДУМАЛИ О МАШИНАХ? Это же элементарно! И как мы растерялись в нужный момент?! И тут в основном претензии ко мне. Будь я решительней, я бы вполне смог уберечь Диму. Вовремя крикнуть. Кинуть лом. А что я сделал? Ничего.

— Слушай, — оборвал мои мысли Женя, — если нас задержат, придерживайся такой версии: ты приехал к нам в гости в Питер, мы хотели показать тебе, где мы жили, а когда шли обратно, наткнулись на какую-то разборку шпаны…

— Хорошо, — согласился я. — Но нас видели до этого много людей. Видели, как мы во дворе стояли… в школе...

— Ну да, стояли. Если тебя будут спрашивать, рассказывай прямо то, что было. Ничего не придумывай. Просто не говори про Диму. Мы приехали посмотреть наш старый дом, пошли к школе, понаблюдали футбол. Ничего не меняй. А то нас сразу поймают на несоответствии версий.

Я немного удивился, что Женя так серьёзно планирует дачу показаний. Взял ещё пива. После второй бутылки наступило некое облегчение. Мы всё ещё стояли у метро. Женя купил себе чипсы. Он был какой-то очень уж молчаливый и задумчивый. 

Я решил, что диктофон нас немного расслабит, и включил его.